Минкомсвязь 1 апреля издала приказ №96 «Об утверждении плана импортозамещения программного обеспечения». Смысл события – не инженерный, а бюрократический, он состоит в том, чтобы Минкомсвязь выполнила распоряжение правительства от 27 января №98-р,  где приведён план первоочередных мероприятий по обеспечению экономического развития и социальной стабильности в 2015 году. П. 41 этого плана требует от Минкомсвязи к 1 апреля «утверждения и обеспечения реализации отраслевых программ (планов) импортозамещения».

Десять лет с правом импортозамещения

Давайте посмотрим в прилагаемую к приказу таблицу, там написано, что, к какому сроку и в какой степени должно быть импортозамещено. Горизонт планирования впечатляет – целых 10 лет. Промежуточные результаты, правда, должны быть уже через пятилетку.

[table_importozamewenie]

Обсуждать цифры не приходится, их надо обеспечить, и всё тут – приказ есть приказ. Через пять лет офисный софт в России должен быть на четверть нашим, а через 10 лет – наполовину. Отлично, почему нет, давайте сделаем это. Но в ответ на традиционное после отдания приказа «Вопросы?» следует поднять руку и кое о чём спросить.

Во-первых, в чём измеряются проценты импортозамещения? Хочется верить, что в деньгах. Представители отрасли (а мы с ними говорили последние две недели чуть ли не ежедневно, и в Госдуме,  и на встрече руководителей софтверных компаний с министром Николаем Никифоровым), во всяком случае, другого измерителя не видят, и не худо было бы прямо сказать в приказе, что именно измеряется, и в каких единицах, чтобы «75%», «50%» и пр. намеченные цели были ясны даже журналисту.

Во-вторых, а что значит сноска по звёздочке в большинстве строк таблицы? Прежде всего, приведённая в этой сноске ссылка на п. 2.6 приказа вводит в заблуждение: нет такого пункта (на стилистическую ошибку в слове «соответствие» командиру между делом тоже укажем, пусть отругает начштаба, который приказ писал). То ли имелся в виду п. «б», то ли шестой по порядку пункт «е», поди пойми. Но не будем придираться, есть вопрос по существу: что значит – «при согласовании и финансовом обеспечении реализации проектов импортозамещения»? Это условие исполнения приказа? Но так не бывает. Не отдают приказы, не обеспечив возможность их исполнения. Иное выглядит как заранее оставленная лазейка для оправдания. Объясните, каковы эти условия, прежде чем посылать отрасль в бой.

Правильный ответ на эти вопросы состоит в том, что лучше их не задавать. Приказ министерства имеет, увы, лишь символический смысл. Минкомсвязь, как было сказано, исполняет поручение правительства, и делает это вполне формально. Важен не план как таковой, а то, что под него дадут деньги, льготы и иные важные вещи, вплоть, наверное, до орденов.

Об этом говорил Николай Никифоров на упомянутой встрече с программистами две недели назад: Минпромторг под импортозамещение получит средства, надо и нам это сделать. Об этом же как о наиболее вероятном мотиве издания приказа говорят и представители индустрии, с которыми «Экспертному центру электронного государства» удалось поговорить накануне.

Президент РУССОФТ Валентин Макаров говорит, что, во-первых, до тех пор, пока у государственных потребителей не определены критичные технологии, важные для безопасности и технологической независимости страны, не выделены ресурсы и не составлены планы по замещению критичного ПО, составление планов разработки ПО для импортозамещения не имеет большого смысла. Во-вторых, насколько известно президенту РУССОФТ, у Минкомсвязи на импортозамещение нет бюджета, все средства сконцентрированы в Минпромторге и, скорее всего, большая их часть уйдет в госкорпорации на нерыночные проекты вроде разработки инженерного софта парой вузов вместе с «Ростехнологиями» — с невысокой вероятностью успеха и без надежды на коммерциализацию программного продукта.

За день до опубликования приказа Минкомсвязи на IT-саммите в Ереване тоже обсуждалось импортозамещение. По словам заместителя гендиректора Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере Павла Гудкова, ведущая роль – у Минпромторга, там уже готовы целых 18 планов, они с грифом «ДСП», публике не посмотреть. И Минпромторг на софтверную индустрию смотрит как на обеспечивающую эти планы, а не как на объект государственной заботы (не дословно, но смысл таков – А.А.). Минкомсвязь же решает «локальные задачи импортозамещения».

Желающих поучаствовать в импортозамещательном движении вообще немало. Это и Роснано во главе с неувядающим Чубайсом, и «Росатом» с его проектом операционной системы,  и Рогозин с Фондом перспективных исследований (его, как и Минпромторг, заботит инженерный софт). Открытый министр Михаил Абызов тоже старается не оставаться в стороне. У Минобороны «научные роты», опять же, надо думать, что-то программируют. И Минэкономразвития тоже стейкхолдер, вносит свой вклад.

Инновации в приказе

Приказ для отрасли стал пусть не самой большой (не сравнить с осенней идеей создания спецфонда для разработки софта за счёт поборов с производителей софта), но всё-таки неожиданностью. В тексте документа – два существенных новшества.

Речь не о п.п. 2.б и 2.в, где закреплено ожидаемое отраслью намерение регулятора обеспечить преференциями отечественного производителя программного обеспечения. Это-то как раз обсуждалось с отраслью, она давно этого ждёт.

Но что такое «автономная некоммерческая организация, деятельность которой будет направлена на организацию коллективной разработки программного обеспечения для сегментов с высоким уровнем зависимости от иностранного программного обеспечения» (Ну и стиль! я бы заставил начштаба прочесть Нору Галь и лично сдать мне зачёт – А.А.), о которой говорится п. 2.г, и которую предполагается создать аж постановлением правительства?

Министр на встрече с отраслью вскользь об этом, т.е. о новой отраслевой ассоциации, говорил. У части присутствующих создалось впечатление, что это в его планах не главное, есть же отраслевые партнерства, и не одно, регулятор с ними и будет, наверное, сотрудничать, как иначе.

Но случилось неожиданное. В добавление к РУССОФТ, АРПП, РАСПО, АПКИТ подготавливается ещё одно объединение, государственное. С какой идеей – непонятно. В ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» об этом ничего не знают, сказала нам исполнительный директор Евгения Василенко.

Валентин Макаров придерживается того же мнения. По его словам, то, что Минкомсвязь ведёт диалог с отраслью – хорошо, и в приказе учтено мнение специалистов, которые предлагали стимулировать внутренний спрос, требуя у госзаказчика мотивировать закупки импортного софта при наличии отечественного аналога. Что же касается намерения министерства создать «автономную некоммерческую организацию», то это неочевидная затея – такая структура не станет тратить выделенные ей государственные деньги с той эффективностью, которую обеспечивают опытные отраслевые ассоциации: «Они за 5 миллионов проведут одно мероприятие, а мы на те же деньги проводим 10».

Можно предположить, что государственная «автономная некоммерческая организация» для регулятора просто удобнее. С объединениями, созданными отраслью снизу и существующими уже много лет, договариваться сложно, а проводить через них свою отраслевую политику и вовсе высший министерский пилотаж, не всякий сумеет (хотя, как показывает предшествующий опыт, отрасль к такому сотрудничеству открыта, даже с программистской вольницей из ISDEF государство может продуктивно работать).

Ключевой вопрос – кто эту «автономную некоммерческую организацию» будет финансировать. Получим на него ответ — и всё сразу станет ясно.

Пункт 2.д приказа, предполагающий закрепить постановлением правительства роль ОАО «Росинфокоминвест» в финансировании разработок программного обеспечения, обсуждать по горячим следам не возьмёмся. Заметим только, что отрасль просила у государства не финансировать разработку (на это она сама готова тратиться), а обеспечить внутренний спрос.

Гамбургский счёт

Если оставить за скобками мнение «у Минкомсвязи нет ни бюджета, ни власти влиять на программу импортозамещения софта, поэтому не важны ни указанные в приказе сроки, ни проценты» и попытаться рассмотреть план по существу, обнаружатся критические уязвимости документа.

Главное – время. Пять и тем более 10 лет – прекрасный срок, за это время можно на Марс слетать, не то что офисный пакет отладить. Хотелось бы всё же обоснования. Например, почему за пять лет доля отечественных продуктов на внутреннем рынке антивирусов повысится только до 60% против нынешних 50%, а к 2025 году – ещё на 10%.

Своей СУБД, равной импортным, у нас нет, и едва ли она за пять лет появится – ситуация кардинально отличается от того, что мы имеем на рынке антивирусов и систем безопасности. Однако Минкомсвязь хочет заместить импорт СУБД к 2020 году сразу на 16%.

Мнения экспертов из софтверной отрасли по поводу сроков расходятся кардинально. Есть те, что считают намеченные планы нереалистичными, рискованными. Есть и другие, кто полагает неоправданным намечать результаты на пять лет вперёд, хотя бы потому, что к этому времени импортозамещать надо будет уже не ОС и не СУБД, а что-то другое.

Так или иначе, нужны обоснования. Расчёты. Судя по тому, что с отраслью авторы министерского плана проценты импортозамещения и сроки не обсуждали, таких обоснований не существует.

Источник: http://d-russia.ru/importozameshhenie-softa-zakon-postanovlenie-prikaz-p...

Вложения: